С Фаней Львовной Вязьменской и Марком Захаровичем Гордоном года четыре тому назад меня познакомила бард Коммунара Пак. Благодаря творческим интересам и простоте в общении мы быстро подружились. На моем веку такой интересной семейной пары я еще не встречал. Я благодарен судьбе и Коммунаре Пак за это прекрасное знакомство.
Марк Захарович Гордон запомнился мне как удивительно простой, скромный и очень внимательный человек. Подвижный, с огоньком, который выражался в легкой улыбке и готовности всегда придти на помощь в разговоре, так как его превосходство в доброте, интеллекте и знании жизни мгновенно ощущалось собеседником, но никогда не давило на него.
Искусство вести разговор у Марка Захаровича было такое удивительное, что складывалось ложное ощущение превосходства в мою пользу. И сколько я ни пытался разговаривать с ним «на равных», он всегда уступал, как бы поощряя собеседника инициативой. Для меня было везением, когда Марк Захарович вдруг начинал говорить: это было как откровение — интересно и полезно. И тут же, как будто спохватившись, он останавливался и спрашивал: «А что выдумаете по этому поводу?» Или: «Вы говорили… это так интересно. И что же дальше? Я вас внимательно слушаю». Разве можно отказать человеку, который внимательно слушает?! И мне приходилось говорить и говорить.
Три страсти владели Марком Захаровичем. Если я просто интересовался французской поэзией и поэтами «Серебряного века», то у Марка Захаровича это было необходимостью, страстью. Но что особенно меня удивляло, так это его любовь к динозаврам. О, что это была за любовь! Практически не было времени, чтобы он о них не думал, и только одна Фаня Львовна знает, сколько энергии и труда поглощала эта любовь. И, конечно же, это не могло не отразиться в творчестве. Сначала написались отдельные стихи, а после создан изумительный венок сонетов. В российской поэзии до этого, по-моему, ничего подобного не было, и этот венок сонетов стал литературным памятником динозаврам.
Когда готовился к печати сборник стихов «Шар железный», Марк Захарович не захотел включить в него стихи о динозаврах. Предполагалось, что они войдут во второй сборник. Мне пришлось убеждать Марка Захаровича не делать этого, но все мои доводы были бесполезны. Тогда я просто сказал, что так как этот сборник я печатаю для себя, то хочу видеть в нем самое лучшее. Одним словом: «либо—либо». И Марку Захаровичу из двух зол пришлось выбирать наименьшее. Книга стихов состоялась, в 1993 г. вышла из печати и подарила духовную радость всем ее читателям. Она пока еще есть в продаже, и я думаю, внимательный читатель не пройдет мимо.
Ноябрь 1997, Ленинград
